— Возьми его глубоко для меня.

Она сделала, двигая своим кулаком и посасывая его без милосердия, к его удовольствию ее действия были сложенными. Из его груди вырвался беспомощный стон, когда он заметил, что она перебирала свои половые губы. Не самоотверженная женщина, а жадная до удовольствия. Хорошо.

— Тебе… нравится это? Ты стала влажной?

В ответ она подняла руку, которой удовлетворяла себя до этого, и поднесла ее к его рту. Когда он понял, что она ожидает, когда он попробует ее, его член дернулся в ее рту, и он наклонился. Он сосал ее скользкий пальчик, счастливо рыча, ощущая, как его семя поднимается вверх.

Ночь становилась туманной. Он был более демоническим с женщиной, чем когда-либо прежде. Потребность иметь ее пульсировала в нем.

Он выпустил ее палец только тогда, когда отклонился назад.

Он был так близко.

Она вцепилась ногтями в его торс, фиксируя его тело, доводя языком его до исступления.

— Я должен… взять тебя!

С запястьями, прикованными над его головой, он дал толчок прямо ей в рот.

Она остановилась и отстранилась.

— Нет! — проревел он.

Пристально глядя на него своими сильно подведенными глазами с металлическим блеском, она сжимала в руке его член, все еще влажный от ее языка. Прерывисто дыша, она произнесла:

— Дай мне клятву, демон. Я заставлю твои глаза закатиться от удовольствия.

Сильно пульсирующая боль руководила им, заставляла признать ее.

— Ридстром, я хочу этого. Ты никогда не думал, что я тоже нуждаюсь в тебе?

Нуждается во мне?

— Сабина!

Он затих, услышав вопль, донесшийся из главной башни:

— Что это было?

— Ничего. Абсолютно ничего.

Кто-то постучал в двери камеры.

— Не обращай внимания, демон, — произнесла Сабина. — Что ты собирался сказать мне?

— Эйби! — донесся снаружи женский голос. — Быстро!

Сабина издала какой-то расстроенный звук, затем прислонила свой лоб к его члену, прижимая его к животу.

Ридстром рявкнул:

— Кончи это, Сабина. Я нуждаюсь в тебе, чтобы кончить!

Она распласталась на нем, положив свою голову ему на грудь. Так они лежали, пытаясь перевести дыхание, она дрожала — его било крупной дрожью.

Но даже когда он был в агонии, она чувствовала, что была чертовски права в отношении него. Мой. Его руки должны обвивать ее, крепко держать ее.

— Впусти меня! — вновь завопила женщина. — Я не уйду, пока вы не откроете!

Сабина вздохнула, затем поцеловала его грудь.

— Твое сердце такое сильное, — пробормотала она, казавшись впечатленной. Когда она подняла голову, то встретила его внимательный взгляд. — Интересно, могло ли оно так биться для нас двоих?

Он прохрипел:

— Если бы я думал, что у меня есть что-то, что тебе понравится, это было бы твоим.

Ее губы растянулись в улыбке. Другой голос прокричал из главной части замка:

— Эйби, я создам портал в эту камеру, если ты не выйдешь!

Сабина на секунду отвела взгляд, а когда вновь посмотрела на него, он успел заметить какое-то выражение в ее глазах, которого не было раньше. В какую-то долю секунду, она показалась ему… испуганной. Огни быстро растаяли.

Ридстром знал, какие смертельно опасные существа были здесь. Его тревога за нее охладила всю его похоть. Моя женщина. Его инстинкт был защитить ее. Но она и была одним из смертельно опасных существ здесь — он должен это помнить.

Его инстинкт никогда долго не сражался с его разумом. Эта борьба разрывала его изнутри, наконец, инстинкт взял свое.

— Ты в опасности?

— Что ты сделал бы, если бы я сказала да? — Она улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз. — Ты охранял бы меня?

— Да, — ответил он без колебания. — Отпусти меня, Сабина, и я защищу тебя даже ценой своей жизни.

— Почему? Только потому, что я — твоя женщина?

— Я родился, чтобы защищать тебя.

— Я должна идти.

— Тогда поцелуй меня, — слова слетели с его языка прежде, чем он успел подумать.

Она вновь обняла его лицо руками и склонилась к нему. Она поцеловала его по-другому. Он увидел, что глаза ее были закрыты, брови нахмурены. Как будто она отчаянно пыталась забыться в этом поцелуе.

Вскоре и его веки закрылись. Он потерялся в поцелуе ее дрожащих губ, в теле своей женщины, нуждающейся в нем.

Глава 14

— Он как раз собирался произнести клятву, Ланте! — Сабина с трудом приходила в себя после испытанного с Ридстромом. — Помоги мне, это важнее, пусть даже начался конец света…

— Да почти так и есть. Мы вроде под ударом.

— Прямо сейчас или постоянно?

Ланте ответила:

— На данный момент никак. Хотя, возможно, что-то и произошло, пока я шла в темницу. В любом случае Оморт звал тебя. Я подумала, что ты не захочешь, чтобы именно он побеспокоил тебя.

Сабина повернулась к одному из своих Инфернов.

— Ты. Подойди сюда.

Она обещала демону, что он сможет свободно перемещаться в камере, будучи одетым. И она чувствовала себя достаточно виноватой, чтобы разрешить ему пару штанов и немного, пусть и ограниченной, свободы.

Как только служащий убежал с ее инструкциями, Сабина с Ланте поспешили ко двору.

— Твои глаза все еще пылают, Аби. Ты должна скрыть это, прежде чем встретишься с Омортом.

Сабина создала новую иллюзию на своем лице:

— С Ридстромом было… хорошо. Неожиданно.

Демон-любовник с глазами черными, как ночь, которые смотрели на нее так, будто ничего другого для него не существовало.

— Ты влюбилась в него?

— Могут ли быть более обреченные отношения? Смешно даже представить это.

Его хриплый голос… вкус его гладкой кожи…

— Он просто так… так хорош.

— Думаю, это интригует тебя, — предположила Ланте, — он — мужчина, столь же сильный, как и ты, и одна ты не сможешь победить.

— Мы можем поговорить об этом позже? Возможно, после того, как ты расскажешь мне, что здесь происходит?

— Патрули Правуса вернулись с сообщениями о небольших восстаниях, увеличивающихся в численности и интенсивности. Некоторые демоны гнева даже напали на патрули.

— Прежде они никогда на это не осмеливались.

— Они знают, что мы пленили их короля. И, видимо, также знают, что Кадеон ищет меч. Как ты и предсказывала, это сплотило их.

— Что-то еще?

— Конечно! Я также слышала, что Оморт послал четырех демонов огня, чтобы найти не просто предсказателя, но самого могущественного из ныне существующих.

Сабина произнесла:

— Никс.

Печально известной предсказательнице Валькирии, прозванной Никс Всезнающая или Чокнутая Никс, по слухам было более трех тысяч лет, и она являлась сумасшедшей.

Но все ее предсказания, которые она соблаговолила им поведать, всегда оказывались точны.

— Кажется, она все еще ускользает от демонов огня, — сказала Ланте. — О! Чуть не забыла — мы слышали, что вампиры собираются в лесу в окрестностях замка, чтобы напасть на Торнин.

— Лотэр? — Неужели то, почему он изучал каждого, было всего лишь запланированным предательством?

— Мы так не думаем. Его скрижаль все еще не повреждена.

Когда они подошли к высоким двойным дверям залы, навстречу сестрам вышла хихикающая группа.

— Что, черт возьми, происходит?

— Они знают, что ты до сих пор не соблазнила его.

Лицо Сабины вытянулось.

— Скрижаль.

Фактическое доказательство, что она все еще девственница, было доступно для обозрения любому желающему.

Теперь все ждали, когда сломается колба. Мужчины чародеи — те, кто никогда не могли переспать с ней из-за ее девственности, — будут считать, что она не в состоянии отдать свою невинность тому, для кого, предположительно, ее и берегла.

— Они делают ставки, — пробормотала Ланте.

— Делают ставки? И каковы они?

— Ты не захочешь этого знать. Но мы сможем открыть монетный двор, если ты все-таки сделаешь это.

Все в замке знали, что она терпит неудачу в борьбе за власть. И она собиралась войти в зал, полный безжалостными сплетнями и предательством. Мало того, что это было унизительно для ее самооценки, но если она потерпит неудачу, так и не завладев властью над Правусом, ее жизнь может оказаться под угрозой.